Читать книгу "Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон"

– Насколько мы можем судить, – сказал Коннли, – ты уже Эрригал. Твой отец замкнулся в своем горе, держится в своей крепости и не может посмотреть из-за своих личных интересов в сторону великого Иннис Лира. Пройдет минута, прежде чем этот граф шагнет мимо своих принципов, и мы как Коннли и как наследник короны Лира возьмем тебя в свое государство. Нас не заботит твоя незаконнорожденность. Твои действия говорят больше, чем твои звезды.

– Мой господин, – промолвил Бан, не в силах дальше подобрать слов. Только Марс когда-то исключал обстоятельства рождения Бана.

– И даже больше, – сказала Риган, элегантно приподнимая бровь. – Мы предлагаем тебе нашу младшую сестру в качестве содействия альянсу.

– Элию? – вздохнул Бан. – Она в Аремории. Она выйдет замуж за Моримароса.

– Мы советовали ей этого не делать, так как подобный шаг ослабит позиции Иннис Лира. Элия любит этот остров. Она никогда прежде не хотела покидать его, и мы думаем, что такого никогда бы и не случилось, если бы наш отец не выгнал ее. – Морщинка появилась около носа Риган – единственный неприятный момент на лице принцессы. – Элия вернется домой, в чем нет сомнений, и тогда она будет хорошей женой для сильного графа Эрригала. Заманчивое предложение для вас обоих, ведь когда-то она любила тебя.

Хотя какая-то часть Бана была уверена, что им манипулируют, он не мог отрицать желание принять такое предложение. Это было больше и амбициознее, чем все, о чем он мечтал – быть рядом с Коннли и Риган, когда король Лир испустит последний вздох. Поприветствовать Элию, а потом забрать ее к себе. Его жена. Разделить с ней сердце, тело и разум. Законная. Чтобы пустить корни в Иннис Лире, где-то рядом с Риган и Коннли. Остров будет процветать. Звезды перестанут командовать.

У Бана, пьяного больше от желаний, чем от вина, закружилась голова. Он попытался представить себя больше графом, а не магом, человеком в центре, а не мальчиком снаружи или разведчиком, но, чтобы стать Баном Эрригалом, должна остаться ложь о том, что Рори – отцеубийца. Его нельзя помиловать.

Бан, охваченный жаром надежд, напомнил себе, что он был гораздо большей жертвой войны, чем Рори. Его брат служил всего лишь праздным командиром, а Бана выслали в качестве пушечного мяса. До того как он спас себя и доказал свою полезность другому, лучшему королю. Что за сладкая месть была бы ненавистному Лиру за то, что он запретил незаконнорожденному Бану иметь детей от драгоценной Элии. Будь проклят Моримарос.

Бан застыл во внезапном ужасе с вином на полпути ко рту.

Элиа не была его желанной девушкой. Он не притязал на ее детей. Что могла почувствовать Элия, если бы услышала мысли Бана? Он хотел, чтобы она выбрала его. Она не была щенком, которого легко обменять в питомнике, как, впрочем, и Бан. Ее надо было ценить, не просто как дочь, или сестру, или жену, но и саму по себе. Бан допил и опустил бокал, тот уперся Лису в бедро. Он вспомнил о лице Элии, о ночи Полуденного двора. Кто ты? А потом, кто такой Бан? Два ничтожества. Чего же он хотел?

Какая грандиозная путаница кружится вокруг него.

Моримарос хотел иметь при себе Бана, чтобы получить от Эрригала железо для торговли и по возможности готовиться к ареморскому вторжению. Скорее всего, он хотел иметь Бана на своей стороне в случае войны, и, даже если Марс получит Элию в качестве своей королевы, он может ожидать, что его лучший шпион защитит их обоих своими знаниями, если и не его магией. Граф Дуб хотел, чтобы Бан стал мостом между племянницами и их мужьями, пока Элию вернут домой как королеву в соответствии с безумным сердцем ее отца, но у Кайо не было дальнейших планов относительно Бана, и поэтому у Лиса не было никакого интереса следовать по пути графа Дуба, оставив свою жизнь ради планов Лира. Риган видела магию Бана, как, впрочем, и Марс, но она замечала в ней больше пользы для себя. Риган понимала это, верила в него и любила в корни и леса, так же как и Бан. И она, и ее господин хотели, чтобы он сместил его собственного презренного отца, женился на Элии и служил Иннис Лиру так, как подсказывало его сердце, как самому себе.

Он не знал, хочет ли его Элия вообще для чего бы то ни было.

Бан взглянул на Риган, а затем перевел взгляд на ее мужа.

– Я присоединюсь к вам, но не для того чтобы получить руку Элии или даже заполучить титул своего отца, который все еще будет к вашим услугам. Я сделаю это, поскольку мой поступок нужен Иннис Лиру.

Даже когда Лис это произнес, он не был уверен, собирался ли он предать Марса или просто еще глубже вжаться в то место, куда его посадили.

Карие глаза Риган сверкали. Она подошла к нему. Молодая женщина взяла у него бокал и отставила в сторону. Коннли смотрел на нее, а она подняла Бана на ноги и прижалась своими губами к его. Она была одновременно сладкой и острой на вкус, губы напоминали лепестки цветов, а язык метался. Это было больше похоже на благословение земного святого, чем на поцелуй женщины.

Затем Риган отстранилась.

– Ты такой благородный, Лис Бан. Мы рады, что ты на нашей стороне.

К ним присоединился Коннли. Он поцеловал Бана в щеки – сначала в одну, потом в другую, а затем в губы, причем жара от этого было даже больше, чем от прикосновения его жены.

– Радуйся, Эрригал, – прошептал Коннли у губ Бана.

Лис не мог сдержать дрожь, по спине поползли мурашки.

– Допивай, Бан, и расскажи нам, что Лис Аремории будет делать дальше, – сказала Риган.

Письмо Элии Лир к своей сестре осталось в пальто Бана, переброшенном через подлокотник кресла.

Шесть лет назад, Иннис Лир

«Ты не спрячешься от меня, Бан Эрригал!»

Принцесса пропела это, улыбаясь все время, пока выбирала путь через мшистый луг. Она старалась не раздавить крошечные белые цветы, но пинала каждый отцветший одуванчик. Ее надежные сапоги остались у ручья, в который она опускала ноги и ждала, когда ее сестра Риган закончит сбор гусеничной шелухи и полевых цветов. Вода была прохладной, ил под ее ногами – мягким, и Элии хотелось сбросить свои легкие летние одежды и кутить, как речной дух.

Однако свисающие ветви ивы коснулись плеч девочки и сказали: Бан рядом.

Не видевшая друга несколько месяцев, Элия выскочила на берег и спросила у деревьев о направлении.

Это был край Белого леса, ближайший к Летней резиденции – земле, за которой ухаживал ее дядя, граф Дуб. Обветренные болота и пастбища, за исключением низа деревьев, где земля становилась светлым местом с тихими лугами, полными молодых оленей и солнечных лучей, ручьев, вытекающих из свежих источников, и совсем с малым количеством духов. Элии было легко слушать шепот и здесь, и там и проследить прямой путь к Бану. Ее дыхание было легким и полным: она попробовала на вкус разгар лета, довольная тем, что его можно было растянуть и с радостью знать, за кем она гналась.

Когда девочка подошла к линии из сланца и известняковых скал, перевернутых вверх дном, с обнаженными голыми червями и спящими жуками, она дважды произнесла его имя вслух – один раз на человеческом языке и один – на языке деревьев. Ответа не получила, но увидела отпечаток узкого ботинка на тонкой подошве, достаточно податливой, чтобы показать, куда попадала его ступня. Элия проследила за изгибом ступни и пальцев ног и направилась в сторону, куда он указывал, напевая песню с бессмысленными словами, какую мог бы спеть Дурак ее отца, но поменяла их на цветочные названия и корневые слова, сложив в длинный веселый узор, который оценили все птицы. Полдюжины лазурных птиц и воробьев вылетали из гнезд, чтобы порхать за ее спиной.